«Ода сельди, натюрморт с сельдью и стихотворение Якоба Вестербаена», 1657 год, Джозеф де Брей

До конца XIV в. селедку не считали пищей, достойной порядочных людей. Ее не жаловали из-за тяжелого запаха прогоркшего рыбьего жира и неприятного горького вкуса. Это была еда нищих и монахов, смирявших свою гордыню и умерщвлявших плоть. Король Людовик IX Святой посылал ее в качестве милостыни в колонии прокаженных. Словом, селедкой питались люди, либо добровольно отвергшие все земные удовольствия, либо не имевшие возможности насладиться вкусной едой и кое-как поддерживавшие свои силы тем, от чего отворачивались более удачливые.

Так продолжалось до тех пор, пока голландскому рыбаку Виллему Якобу Бейкельсу, жившему в прибрежной деревне Биерфлинт, не пришла в голову идея, полностью изменившая положение вещей. Бейкельс перед засолкой стал удалять у селедки жабры, которые придавали ей горечь. В этом деле он достиг совершенства и даже изобрел способ удалять их одним движением ножа. Подготовленную таким образом рыбу Бейкельс укладывал в бочки аккуратно, слоями, чтобы рыба «не душилась», и равномерно пересыпал солью каждый слой. Делал он все это прямо в море, едва выловив рыбу, и пока судно шло к берегу, рыба солилась в бочках на его борту.

Прежде никому и в голову не приходило столько возиться с такой дрянью, как селедка! Тем больше удивились соседи Бейкельса, когда в результате этих манипуляций у их односельчанина получилось нечто, что язык не поворачивался назвать «селедкой», в те времена бывшей символом всего грязного и вонючего. Вкусная, аппетитно пахнущая жирная рыбка, которая буквально таяла во рту. И запивать ее пивком было необычайно приятно. Так, в конце 1380-х гг., жители приморской деревни первыми познали истинный вкус селедки.

Еще три года спустя селедка стала любимым и желанным гостем по всей Голландии и Фландрии. А к началу XV века в Европе не осталось ни одного королевского двора, где к столу не подавался бы этот деликатес.

Возможно, именно селедка стала первым (после зерна) продуктом в истории человечества, перевозить который было и не сложно технически (селедка довольно долго и надежно сохранялась), и весьма рентабельно. Высокий спрос на селедку делал ее продажу даже в дальних странах делом коммерчески весьма успешным.

Известно — одни новации порождают и тянут за собой другие. Ажиотажный спрос, естественно, подстегивает предложение. Именно во времена «селедочного бума» в Голландии начался бум кораблестроительный.

Строились суда как для лова сельди, так и для ее транспортировки. А еще понадобились военные корабли для конвоев и охраны рыбаков от пиратов, а также защиты районов лова от конкурирующих судов под другими флагами. Ведь бывало, что лов селедки даже становился причиной войн.

Существует поговорка, что Голландия, и город Амстердам, в частности, "построены на костях селедки".

Морской корабль - это инновационный, наукоемкий и, вероятно, самый сложный промышленный продукт той поры. Он впитывает все последние достижения своего времени. А кроме того, стимулирует развитие сопутствующих производств, появление новых материалов и компонентов. Верфи потребляют огромное количество древесины и металла, парусины и канатов. Все эти производства повсеместно возникали и развивались в Нидерландах. Кроме того, кораблестроение требует особых навыков, квалификации и компетенции. Будучи востребованы рынком, они тоже развиваются.

Судостроение требовало больших затрат, но купечество еще не располагало в те времена необходимым капиталом. Однако голландцы, уже имевшие опыт долевого участия при разработке польдеров (низменных осушенных, а затем возделанных участков земли вблизи побережья), сумели найти решение проблемы. Еще при закладке судна они организовывали товарищества. Инициатор закладки судна, называвшийся «патроном», привлекал компаньонов, разделив уставный капитал товарищества на равные доли. Это исключительное по тем временам умение кооперироваться ляжет краеугольным камнем в фундамент будущего экономического лидерства Нидерландов.

Вплоть до начала XVIII века голландцы добывали более половины всей селедки в Европе. Промыслом занималось не менее 1500 судов, которые практически монополизировали лов в районе Доггер-банки на Северном море, а также на Балтике.

С годами голландская монополия на селедку была разрушена — множество других стран научились добывать и обрабатывать этой лакомый продукт. Доля Голландии в мировой добыче постепенно снизилась. Однако фундамент для экономического взлета страны эта маленькая рыбка уже создала.